Для меня Набережная – не только знаменитая улица. Это особое место соприкосновения нашего древнего города с великой рекой. Окна домов Набережной, как глаза города, смотрят на простор широкой реки, синеву неба и зелень заволжских лугов. Такое впечатление было в моем детстве, молодости и сохранилось на всю жизнь. Подобные обзорные места, то есть «рай для глаз», есть во многих городах на Волге. Народ называет их с особым чувством по-своему: в Городце – «Край», в Н. Новгороде – «Откос», в Ульяновске (бывший Симбирск) – «Венец». А в нашей Балахне – «Набережная». Все названия просты и логичны.
Река Волга в прошлом была важным транспортным путем. По ней плыли многочисленные пароходы, баржи, гребные и парусные суда. С Волги на Балахну был прекрасный вид. Среди построек вдоль берега реки красовались церкви Бориса и Глеба, Вознесенская, Спасская. Набережную венчали видимые в отдалении шатер и купола церквей Никольской и Покровской. Это был фасад старинного уездного города.
Мое первое знакомство с Набережной состоялось в конце 30-х годов. Тогда я был определен в детский сад (ныне это здание известно как историческое - «Дом Худякова»). В 1942 году из детского сада пошел в школу. С первого дня неожиданное для детских глаз здание детского сада, как снаружи, так и изнутри (впервые увидал там вставленные в проем цветные стекла), произвело на меня сказочное впечатление. Чувство восхищения этим красивым домом осталось у меня на всю жизнь.
Помню некоторые «картины» военных лет в детском саду. Группы были переполнены, прибывали часто «новенькие» - дети эвакуированных семей и беженцев. Были дети и из «города Ленина». Зимой большой парк за домом был завален снегом и, когда нас выводили гулять, двор был заполнен играющими детьми разных групп. Мамы детей часто задерживались на работе. Воспитатели безропотно сидели с нами до поздней ночи, и все мы в темном зале на втором этаже молча смотрели в окна на Волгу. Реку в зимней ночи мы не видели. Но все-таки было на что смотреть. На фоне неба, как декорации, вдоль берега высились горы бревен.
Ближе к нам, вдоль берега была проложена узкоколейная железная дорога. По ней паровозик таскал небольшие платформы с лесом. Паровозик в разговорах все называли «кукушкой». Его короткие свистки слышались, как голос кукушки: ку-ку, ку-ку. Вдоль линии - столбы с электрическими лампочками. У паровозика был и свой небольшой прожектор. Для наших глаз была живая картина круглосуточного производства картонной фабрики по доставке леса с волжских плотов на свою территорию.
Детство и юность многих ребят, проживавших в старой части Балахны, летом были связаны с Волгой. Путь ребят к Волге пересекал Набережную. Я жил рядом, на Пионерской улице. Волга притягивала, развивала физически, прививала любовь к природе, была местом общения. У берега реки, против Набережной всегда были пучки огромных плотов. Их удерживали у берега толстые стальные канаты, натянутые как струна. На плотах удобно было загорать и прыгать с них в чистую прохладную воду, чуть ли не на фарватере. Ребят на плотах всегда было много. Всех знали по именам, фамилиям и кличкам.
Иногда сообща устраивали массовые заплывы к буксирам, медленно тянувшим плоты вверх по реке к бумажному комбинату. Прицеплялись к плотам, схватившись за вязальную проволоку или цепи, и влезали. Поднявшись на плотах вверх по реке прыгали с плотов и вплавь возвращались на берег. Это занятие было очень опасным: как только руками зацепишься за проволоку, тебя с большой силой дергает и затягивает под плоты. Не дай бог сорваться. Родителям не рассказывали. Им часто было не до нас, семьи были большие, и хлопот много.
На берегу Волги, у пристани, было много «прикованных» лодок. Но большинство жителей Набережной хранили лодки во дворах домов. Эти лодки были небольшие, грузоподъемностью на два-три человека. Для их доставки к воде применялись съемные колеса. У нас с братом тоже была лодка, большая, остроносая, «классическая», и мы перебирались «за Волгу» чуть ли не каждый день. Любили ходить при «низовом ветре» под парусом. Парус был простым и самодельным, из простыней. Итак: детсад и его здание, берег Волги, лодки, плоты, друзья и товарищи, и главное - открытый вид на залитый солнцем простор, объединились в моем сознании в едином слове - НАБЕРЕЖНАЯ. Это был для меня в детские и молодые годы отдельный любимый мир.
Следует сказать еще о трех зданиях в едином «мире Набережной»: «Доме учителя», детской библиотеке и госбанке. Слово «госбанк» мы всегда произносили через «з», не вдумываясь в его содержание. Для нас это был образ: могучее квадратное здание, мрачноватое при подходе с площади (ныне Минина) к нашей светлой Набережной. Особого интереса мы к нему не проявляли, оно было за пределами нашего внимания. Оно было каким-то строгим, государственным. Как бы уже за ним начиналась наша Набережная. Помню, в годы войны дети и взрослые бежали в подвал госбанка (бомбоубежище) при вое сирены и жуткой, тревожно повторяющейся фразе из репродуктора на столбе: «Граждане, воздушная тревога!».
Вслед за этим иногда начинали «хлопать» зенитки и был слышен гул немецких бомбардировщиков, летящих на Горький. Зенитная батарея была расположена на берегу Волги против госбанка. Долго сохранялись окопы в этом месте, но со временем Волга смыла эту часть берега. Отбой же тревоги звучал радостно, мажорно. Вначале была приятная, жизнеутверждающая мелодия, а затем спокойные и волнующие слова: «Граждане! Угроза воздушного нападения миновала. Отбой». После войны в подвале госбанка располагался пуговичный цех. Пуговицы делали из створок речных ракушек. Детская библиотека года два после войны размещалась в угловом доме перекрестка Набережной и Пионерского переулка. Книги предлагались библиотекарем из наиболее читаемых. В то время было много фронтовых рассказов.
«Дом Учителя» занимал первый этаж здания рядом с госбанком. В нем проводились различные мероприятия для учителей и их детей. Моя мама была учительницей начальных классов, и я был частым посетителем. Играли в шахматы, был кружок обучения игры на пианино, проводились новогодние елки. В 40–х годах между Волгой и Набережной деревьев не было. Ничто не загораживало вид на Волгу. Предполагаю, что так было и в далекие прошлые годы. На берегу производилась добыча соли и строительство деревянных судов. Это радовало глаз купцов и промышленников, было важным для экономики и развития города. На этом месте современные заросли, рядом с местом бывшей пристани, являются остатком заброшенного парка, заложенного школьниками разных школ в начале 50–х годов.
Позднее были сделаны посадки и вдоль Набережной. Сегодня между домами Набережной (ныне ул. К. Маркса) и берегом Волги стена из деревьев. Предлагаю провести референдум среди жителей Набережной по устранению этих деревьев с последующим благоустройством прибрежной зоны, красивой и удобной для жителей. Следует разработать архитектурно–ландшафтный проект в комплексе с работами по укреплению берега. В нем необходимо не только «открыть на простор» знаменитую улицу, но и сохранить вид с Волги на Спасскую церковь - жемчужину нашего города.
В. РАДОНЕЖСКИЙ На снимке: Балахна. Набережная начала 60-х годов (XX в.). Фото автора
